Об антагонизме классов
(Мое понимание).
Классы антагонистичны, когда конкурируют за один жизненно важный ресурс:
капиталисты / пролетариат – за произведенную стоимость (больше з/п – меньше прибыль);
помещики / крестьяне – за землю (барская / крестьянская запашка);
рабовладельцы / рабы – за личную свободу работника.
Видно, что каждый раз этот ресурс – основной эк. ресурс (ср-ва пр-ва) данного способа пр-ва. И вопрос стоит о собственности на эти ср-ва пр-ва.
Понятно, что идеальная линия прогрессивного развития лежит так, что рабы получают-таки свободу, крестьяне землю, а пр-т – "весь продукт труда". Но не так, чтобы они при этом вернулись к своим занятиям.
Трудящийся класс не может победить своего антагониста в лоб – здесь происходит пресловутое «снятие» противоречия : индивиды покидают старые классы, переходя в новый статус (когда прогресс что-то уже наработал в этом направлении). Внутри рабовладения зарождается колонат, внутри феодализма – буржуазия. Рабы (в массе) становятся крестьянами, крестьяне – пролетариями.
Потому что, внезапно, новые свободные землепашцы могут обнаружить, что им за благо обменять свободу на прикрепление к земле. А новые землевладельцы буржуазной эпохи - что им за благо избавиться от земли и податься в города. А часто мачеха-история ускоряет процесс, сокращая промежуточные стадии, посылая своих пасынков из старой кабалы прямо в новую («огораживание»).
Прогрессивные классы.
С буржуазией понятно – это классика.
С переходом к феодализму уже сложнее: ну колонат положим прогрессивное явление, что же, прогрессивный поднимающийся класс – клоуны? (Этимологически это слово происходит от колона, ставшего синонимом «деревенщины» :). К тому же в Европе все определил романо-германский синтез, т.е. основные носители прогресса – северные варвары.
Для социализма же теорией вообще сделано исключение – после пр-та никакого нового прогрессивного класса просто невозможно, его миссия – остановить это «колесо перерождений», сделав прыжок в «царство свободы». Социалистический способ пр-ва не зарождается внутри кап-ма, там появляются только экономические предпосылки для него. Задача набирания необходимой инерции прогрессивного развития (в его человеческом измерении) (перехода из рабочих в многосторонне развитые социалистические работники [не это ли искомый «прогрессивный класс»?], снятие противоречий разделения труда) целиком падает на после-революционный переходный период.
Классы антагонистичны, когда конкурируют за один жизненно важный ресурс:
капиталисты / пролетариат – за произведенную стоимость (больше з/п – меньше прибыль);
помещики / крестьяне – за землю (барская / крестьянская запашка);
рабовладельцы / рабы – за личную свободу работника.
Видно, что каждый раз этот ресурс – основной эк. ресурс (ср-ва пр-ва) данного способа пр-ва. И вопрос стоит о собственности на эти ср-ва пр-ва.
Понятно, что идеальная линия прогрессивного развития лежит так, что рабы получают-таки свободу, крестьяне землю, а пр-т – "весь продукт труда". Но не так, чтобы они при этом вернулись к своим занятиям.
Трудящийся класс не может победить своего антагониста в лоб – здесь происходит пресловутое «снятие» противоречия : индивиды покидают старые классы, переходя в новый статус (когда прогресс что-то уже наработал в этом направлении). Внутри рабовладения зарождается колонат, внутри феодализма – буржуазия. Рабы (в массе) становятся крестьянами, крестьяне – пролетариями.
Потому что, внезапно, новые свободные землепашцы могут обнаружить, что им за благо обменять свободу на прикрепление к земле. А новые землевладельцы буржуазной эпохи - что им за благо избавиться от земли и податься в города. А часто мачеха-история ускоряет процесс, сокращая промежуточные стадии, посылая своих пасынков из старой кабалы прямо в новую («огораживание»).
Прогрессивные классы.
С буржуазией понятно – это классика.
С переходом к феодализму уже сложнее: ну колонат положим прогрессивное явление, что же, прогрессивный поднимающийся класс – клоуны? (Этимологически это слово происходит от колона, ставшего синонимом «деревенщины» :). К тому же в Европе все определил романо-германский синтез, т.е. основные носители прогресса – северные варвары.
Для социализма же теорией вообще сделано исключение – после пр-та никакого нового прогрессивного класса просто невозможно, его миссия – остановить это «колесо перерождений», сделав прыжок в «царство свободы». Социалистический способ пр-ва не зарождается внутри кап-ма, там появляются только экономические предпосылки для него. Задача набирания необходимой инерции прогрессивного развития (в его человеческом измерении) (перехода из рабочих в многосторонне развитые социалистические работники [не это ли искомый «прогрессивный класс»?], снятие противоречий разделения труда) целиком падает на после-революционный переходный период.